Валентина Андреева

«Да здравствует игра!»

Тактильные инсталляции, шелк

Проект посвящен знакомству с инклюзией изнутри, через тактильные и визуальные инсталляции «Между» и «Скриншоты эмоций», которые являются метафорами личного опыта слабослышащей художницы.

«Между»

Инсталляция

Символизирует ситуацию, когда социализированный слабослышащий человек не владеет жестовым языком, поэтому не может быть включен в общество слабослышащих. Но в то же время ввиду своих особенностей он не может быть полностью включен в общество «обычных» людей. В связи с этим предпринимаемые попытки инклюзии (например, включение жестового языка в перечень сопровождающих услуг в музеях и других культурных институциях) не всегда успешны для тех, кто оказался «между».

«Скриншоты эмоций» (серия эмоциональных состояний, вызванных дискоммуникацией)

Инсталляция

1. «Eyes that Listen» – своеобразный графический «скриншот» моего состояния, когда я разговаривала с сотрудником кафе, но он был в маске, и я без визуального восприятия речи никак не могла понять его слова. Я испытывала гнев, бессилие, фрустрацию: как будто я нахожусь в другой стране, языка которой не знаю.
2. «Пью кофе в тишине». Без слуховых аппаратов я ничего не слышу. Так получилось, что, когда сломался слуховой аппарат, мы с семьей пошли в кафе перекусить. Я не могла общаться с официантом и семьей, не слыша своего голоса, тем не менее получила удовольствие от своей чашки кофе в вынужденной тишине.
3. «Мои первые слуховые аппараты». Мне 5 лет, светит яркое солнце, я шагаю по весенней Москве с папой и бабушкой. Мы приехали из Рязани купить мне слуховые аппараты. Когда их включили, я испытала шок от обрушившихся на меня громких непонятных звуков.
4. «Утренний кофе». Утро – это время кофе, тишины и моих мыслей. Я отдыхаю от звуковой информации и настраиваюсь на новый день. Скоро начну будить детей, отвозить их в школы, а пока глоток кофе и утренняя тишина.
5. «Мадрид». Во время поездки в Испанию мы посетили художественный магазин в Мадриде. Я хорошо говорю на английском, обратилась к менеджеру, но в какой-то момент растерялась и не могла понять, сколько стоят товары для рисования без ценников. Менеджер, очень приятная женщина, уловив мою тревогу, ласково успокоила меня и просто стала писать на бумаге цену и откладывать рядом с ней интересующий меня товар. Я помню свой восторг от того, как она тактично мне помогла.
6. «Вид из окна машины». Когда я за рулем, я сильно концентрируюсь на дороге. Если со мной заговорить, шум машины обычно не дает расслышать речь собеседника. Чтобы лучше понимать его, мне необходимо перенести свой фокус внимания с дороги на говорящего, что я, конечно, не могу сделать. Вместо разговоров со мной мои дети чаще слушают аудиокнигу, которую я воспринимаю как некий белый шум. Белый шум и вид за окном накладываются на мои мысли и мое эмоциональное состояние.
7. «Резонанс». Когда я говорю с незнакомым человеком, есть вероятность, что я «не совпаду» с ним и мне будет сложно понимать его речь. Так получилось и с врачом, которая проводила обследование для повторного получения водительских прав. В полной уверенности, что я совсем ее не понимаю, она стала грубить и хамить мне. В то время как ее коллега говорила тихо и спокойно, и я прекрасно ее понимала.
8. «Спросите у нее». Мне 4 с небольшим годика, мы пришли на очередное освидетельствование с папой. Врач не знал, какие вопросы мне можно задать, и папа предложил спросить у меня буквы из висевшего на стене алфавита. Врач очень удивилась. «Она знает буквы?» Папа ответил: «Спросите у нее».
9. «Шепот». Шепот как нечто недоступное мне, нечто, что мой слух не в состоянии уловить, разобрать, представляется мне светлым, пастельным, почти белым, но при этом с многогранными оттенками, однако ввиду своей особенности я воспринимаю его как какой-то однородный шум.
10. «Аня». В магазине я не смогла понять вопрос кассира. Переспросила и опять не поняла. Дочка быстро сориентировалась и по собственной инициативе повторила мне вопрос кассира, ее я поняла с легкостью, хотя она сказала его своим обычным голосом и тоном. Меня это так порадовало, такая помощь с ее стороны!
11. «Мимикрия». Очень хорошо считывался посыл родителей (особенно папы, который максимально занимался мной): я должна быть нормальной. То есть при взгляде на меня и при общении со мной я должна так себя вести, чтобы никто не заподозрил меня в том, что я слабослышащая. Чтобы за спиной папа сказал собеседнику: «Она плохо слышит», а собеседник не сразу поверил. Посыл я считала криво, но на совесть: мимикрия в ущерб самой себе стала моим вторым «я».
12. «Рисование». Сколько себя помню, я рисовала. Мама говорит, что первый рисунок был в 9 месяцев фломастерами на одеяле в детской кроватке. Крокодил, нарисованный в 2,5 года, вполне угадывается на сохраненном мамой детском рисунке. Потом художественная школа, в которую я всегда сбегала с радостью, в отличие от обычной школы, которую я избегала.
13. «Конкурс». Я прошла конкурс по английскому языку, где приз – поездка в США на год с проживанием в американской семье. Он бесплатный, и я прошла его единственная из своей школы. На меня никто не делал ставку из учителей, и я горжусь, с одной стороны, а с другой – думаю, что это только потому, что я плохо слышу и организаторы пошли мне навстречу, убрав аудирование, которое я не понимаю на слух.
14. «Мимикрия-2». Мне задали вопрос, который я не расслышала. По интонации и вопросительному виду собеседника почему-то решила, что это вопрос из серии «да/нет», и непроизвольно кивнула. Увидев, как удивился собеседник, сразу поняла, что не угадала, а мое стеснение переспрашивать и мимикрия под нормальность сыграли со мной злую шутку снова.
15. «Папа». Я папина дочка. Папа очень меня любил. Когда мы смотрели фильмы, он всегда рассказывал мне тихонько сюжет и реплики, потому что я не могла на слух понимать речь «из телевизора». Мне вообще сложно разобрать речь, искажаемую динамиками телевизора, телефона, магнитофона. Еще у нас были проигрыватель и пластинки. Я слышала голос, но практически никогда не понимала, что он говорит. Но мне его часто включали в надежде, что я смогу разобрать.
16. «Телефон». Я ненавидела телефон и попытки приобщить меня к телефонным разговорам. Я ничего не понимала в голосе из трубки. Я сознательно вычеркнула телефон из своей жизни. Но папа не терял надежды. Однажды он попросил поговорить с бабушкой, его мамой. Я очень резко отказала. Он обиделся, и я должна была потом просить прощения у бабушки. А я не понимала: за что?
17. «Америка». В Америке мне было сложно и легко. Сложно от обилия совершенно другой аудиоинформации, тотального погружения в другую языковую среду. Легко – потому что я носила с собой блокнот и ручку и спокойно просила написать мне вопрос, когда я не могла его понять, ведь иностранцу это очень даже позволительно. Письменно заданный вопрос не вызывал сложностей, английский я знала. А отношение ко мне было дружелюбным.
18. «Переводчик». Когда Аня была маленькой и только начинала говорить, мне было сложно ее понять. Никак не могла настроиться на ее речь, столь нечеткую поначалу. И старший ребенок часто выступал ее «переводчиком», особенно в конфликтных ситуациях, когда Аня начинала заводиться оттого, что ее не понимают и она не может получить желаемое. Это оказалось настолько удобно, что он доносил не только до меня, но и до остальных членов семьи тему Аниного разговора.
19. «Универ». После того как я провела весь 10-й класс в США, я безнадежно отстала от своей школьной программы. Вместо золотой медали я доучивалась в абсолютно расслабленном темпе, а поступать решила на филологический факультет (за английский я уже не переживала). Но это оказалось очень интересно – учить новые языки. Так я стала изучать арабский и французский, сама от себя пребывая в шоке.
20. «Современное искусство». Никогда не поздно выбирать себя, узнавать себя, понимать, чего ты хочешь и зачем ты здесь.